Поверить в любовь - Страница 45

— Проходи.

Сколько раз Ева представляла себе их встречу. И вот теперь все это происходило на самом деле!

Первый месяц после приезда с Крита она лелеяла безумную надежду, что у нее будет ребенок. Конечно, Феликс всегда был очень осторожен, но однажды страсть так внезапно охватила их, что даже он забыл обо всем.

Ева ждала и надеялась. Как бы ей хотелось, чтобы у нее осталась хотя бы частичка Феликса, его ребеночек! Но скоро эти мечты уступили место горькому разочарованию. Ребенка не будет… И Феликса тоже. Ева плакала ночи напролет, начиная понимать, что Феликс для нее окончательно потерян.

Потянулись безрадостные недели; от него не было ни звонка, ни строчки, и Ева почувствовала, как отчаяние в ее сердце сменяется злостью. Если он когда-нибудь появится, думала она, я и глазом не моргну! Я сумею показать ему, что он ничего не значит для меня!

Только сейчас Ева отчетливо поняла, что все это был самообман. Стоило ей только увидеть Феликса, как у нее перехватило дыхание, сердце бешено застучало. Он стоял совсем рядом, так близко, что Ева чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего тела…

Закрыв дверь, она застыла в замешательстве. Снимать пальто и берет или не снимать?

— Мы что, так и будем здесь стоять? — усмехнулся Феликс.

Это действительно было глупо, и Ева, решительно сняв пальто и не глядя бросив его на столик у зеркала, провела Феликса по коридору.

Войдя в гостиную, Феликс огляделся вокруг.

— Мне здесь нравится, — сказал он и изучающе посмотрел в глаза Евы. — Кстати, Джеймс рассказал мне о твоих успехах.

Ева знала, что брат поддерживает связь с Феликсом, и все это время с трудом удерживалась, чтобы не засыпать его вопросами. Теперь она очень гордилась тем, что так и не дала волю своему любопытству.

— Да, мне повезло. Все складывается как нельзя лучше, — небрежно подтвердила она.

— Ты, должно быть, довольна жизнью.

Ева недоуменно взглянула на Феликса. Что это — вопрос или утверждение?

— Да, просто счастлива! — вызывающе ответила она.

— Ева, я…

— Не надо! — вдруг воскликнула Ева. — Я не собираюсь сидеть здесь с тобой и беседовать ни о чем. Чего ты от меня ждешь? Вопросов о погоде, о вилле, о твоей работе? Ты думаешь, я буду разговаривать с тобой, как будто ничего не случилось? — Феликс хотел что-то сказать, но Ева не дала ему и рта раскрыть. — Будет лучше, если ты уйдешь; сегодня утром у меня очень напряженный график, — придумала она на ходу очередную ложь. — Как видишь, со мной все в порядке: я жива и здорова, живу в респектабельном районе Ливерпуля. У меня есть деньги, и я начинаю делать карьеру. Все! Твоя совесть чиста! Теперь ты доволен?

— А как ты думаешь?

— Честно говоря, думаю, что да. — В Еве сейчас говорила гордость, заглушая все прочие чувства. Она подошла к двери и распахнула ее, давая Феликсу понять, что он здесь нежеланный гость. — А теперь, если ты извинишь меня…

— Я люблю тебя!

Ева застыла. Кровь пульсировала у нее в ушах, сердце было готово выскочить из груди. Я, наверное, неправильно расслышала, промелькнуло у нее в голове. Она попыталась что-то сказать, но у нее ничего не вышло.

— Я люблю тебя, — повторил Феликс. — Я не могу жить без тебя.

Еве вдруг хотелось обвиться вокруг Феликса, прижаться к нему, слиться с ним в одно целое. Но она боялась пошевелиться, боялась, что тогда она проснется и волшебный сон закончится.

— Ты так ничего и не скажешь мне? — Он напряженно смотрел ей в лицо, ожидая ответа.

— За это время… — Голос Евы сорвался. — За это время я потеряла надежду.

— Эти шесть месяцев ничего не изменили, — глухо сказал Феликс. — Я любил тебя тогда точно так же, как люблю тебя сейчас.

— Но ты отпустил меня! — с горечью воскликнула Ева. — Я решила, что безразлична тебе…

— Я отпустил тебя, так как мне показалось, что ты меня ненавидишь. В твоих глазах были только боль и страдание… А виновником этой боли был я, и потому я не мог простить себе этого. Когда ты сказала мне, что хочешь уехать, — Феликс тяжело вздохнул, — я наказал себя тем, что позволил тебе сделать это.

— Ты наказал и меня тоже, — тихо заметила Ева.

— Но ты была так решительно настроена… — начал Феликс.

— Это все от отчаяния! Я чувствовала себя такой униженной! Когда Свен рассказал мне все…

— То, что он наговорил тебе, — неправда! — резко оборвал ее Феликс. — Неужели ты до сих пор не поняла этого?!

— Теперь поняла. Джеймс объяснил мне, как все было на самом деле. Он, кстати, очень сокрушается и считает, что наша ссора произошла по его вине, — пробормотала Ева.

— Ссора? — повторил Феликс. — Я бы назвал это по-другому… Между прочим, ты ни разу не спросила его обо мне, — вдруг добавил он. — Джеймс был уверен, что ты спросишь… И я тоже.

— Зачем? — прошептала Ева. — Я думала, ты давно забыл меня. Пойми, когда Свен сказал, что Джеймс заплатил тебе за мое… лечение, это стало для меня страшным ударом. И знаешь, я как будто предвидела что-то подобное! Я с самого начала думала, что недостаточно хороша для тебя; не верила, что такой, как ты, может обратить на меня внимание.

— Господи, неужели Эмил до такой степени разрушил твою веру в себя?!

— Наверное… Конечно, я надеялась; иногда мне казалось, что ты неравнодушен ко мне, но я боялась поверить в это.

— Мне надо было сказать тебе о своей любви раньше!

— Почему же ты не сделал этого?

— Потому что был дураком… Понимаешь, я никогда не переживал ничего подобного. Я был в смятении, не понимал, что со мной происходит. Сначала еще мог как-то контролировать себя, но потом… — Феликс покачал головой. — Когда ты уехала с Крита, каждый день, каждую минуту я думал о тебе…